Зимой 2006 года я решила избрать местом отдыха горнолыжный курорт. И не какой-нибудь, а швейцарский.
— Вы останетесь довольны, — щебетала сотрудница турагенства. — Городок небольшой, приятный, гостиница три звезды, но хорошего уровня, лыжные трассы, подъемник. Вобщем, все как положено. Да! В стоимость гостиницы входит пользование катком и бассейном.
— Это нам не понадобится. Мы едем кататься на лыжах и сноуборде, коньки я лет с 13 не надевала, а бассейн…Не люблю я общественные бассейны.
— Значит, будете наслаждаться горными лыжами.
Наслаждаться — это как раз обо мне. Последний бывший муж как-то потащил меня в Протасов Яр, район недалеко от центра Киева, где сделали небольшой горнолыжный спуск для ценителей этого вида спорта. Мой тоже был ценителем в отличие от меня.
От этой поездки сохранились незабываемые впечатления : страшный холод, колоды в виде лыж на ногах, которые все время норовили разъехаться в разные стороны и мчащиеся мимо удачливые лыжники, при виде которых сердце замирало от страха.
Но я человек упрямый, поэтому решила попробовать покорить горные вершины еще раз.
От Цюриха мы ехали часа три. По швейцарским меркам долго.(Мы — это я, двое моих сыновей и дочка друзей)
На всем протяжении пути снегом и не пахло. Стояла весенняя погода. Светило солнышко, пели птички, цвели цветочки, зеленела травка. Снег появился только на подъезде к месту нашего горного назначения, куда мы добирались на маленьком поездике, пересев в него в городке под названием Winterthur, от которого мы пиляли еще с час, а то и больше.
— Я еду кататься на горных лыжах, — такую установку я давала себе всю дорогу.
Но когда появились горы и подъемники в виде движущихся по проводу маленьких коробочек, я поняла, что ни за что в такую не сяду. Во мне до сих пор были свежи воспоминания из детства о канатной дороге в Ялте. Кабинки не останавливались, а только притормаживали, нужно было вскакивать на ходу, что приводило меня в ужас, а последующее болтание в воздухе вообще стало полным кошмаром.
Городок, в который мы приехали оказался маленьким, захолустным. Железная дорога плавно переходила в центральную улицу. Гостиница, хоть и не высшего разряда, оказалась достаточно уютной. Мы с Юлей поселились в одном номере, а мальчишки в номере рядом. Оставив вещи, всей компанией отправились на осмотр окресностей. Несколько магазинчиков, в основном с горнолыжными принадлежностями, рестранчики, бары. Несмотря на наличие небольшого слоя снега, сантиметров пять, было очень тепло.
На следующее утро во время завтрака я предложила:
— Давайте разделимся. Вы пойдете кататься на лыжах…или сноубордах, а я поеду в Цюрих по магазинам.
Дети не возражали. Когда было заказано все необходимое для катания, в том числе инструктор, мои глаза поползли на лоб от суммы, которую нужно выложить за удовольствие стать горнолыжником.
Всю дорогу до Цюриха я думала о том, что за шесть дней эта сумма выростет в шесть раз, и волосы становились дыбом. Забыть на время о предстоящих тратах на совершенно непрезентабельный в моих глазах вид спорта удалось благодаря магазинам, где я с удовольствием занялась покупками.
Назад возвращалась вечером. Купила билет и села в поезд. В вагоне располагались открытые кабинки по два места друг напротив друга со столиком посредине. Он был полупустой, но перед самым отправлением неожиданно оживился. Один за другим, его начали наполнять молодые люди в военной камуфляжной форме. У каждого на груди слева можно было прочесть имя. Армия в Швейцарии не такая, как у нас. Мужчин там периодически забирают на переподготовку. Это был именно такой случай.
Один из вновь прибывших защитников швейцарского отечества сел напротив меня. Густав. Так, судя по табличке, его звали. Расположившись у окна, он опустил на стол большой блокнот и самоучитель английского языка. Думая, что я не вижу, окинул меня оценивающе-пожирающим взглядом, затем углубился в чтение, периодически что-то записывая в блокнот. Я читала журнал «Хелло».
— Ваш билет, — голос проводника оторвал меня от любимого журнала.
Открыв сумку, я вытащила кошелек , открыла его, но билета в нем не оказалось. Не было его и в сумке, и на столе, и в карманах.
Проводник терпеливо ждал. Густав сочувствено смотрел на меня, всем своим видом говоря, что помог бы мне, да нечем.
— У меня был билет, — на глаза навернулись слезы.
— Не волнуйтесь, — уговаривал проводник, — поищите еще.
Я начала поиски заново, кошелек, сумка, стол. Никакого результата.
И тут вдруг, Густав, как будто вспомнив что-то, рывком снял блокнот со стола. Мой билет оказался именно там. Как он извинялся! На немецком. Английский-то пока еще не выучил.
Я была счастлива, проводник доволен, теперь он мог идти дальше.
Густав подхватил меня и положил на кровать гостиничного номера, который мы сняли в ближайшем городке, где остановился поезд. Мы с трудом понимали друг друга, когда разговаривали, но тела наши говорили явно на одном языке. Он провел руками от талии вверх, я подняла руки, и то, что было на мне надето, нашло свое пристанище в углу возле кровати. Я лежала перед ним в свете ночника и улыбалась. Он не заставил себя ждать. Стянув камуфляжную форму с крепкого мускулистого тела, на вид ему было лет двадцять пять, Густав нашел мои губы своими. Незабываемые два часа. Мы без устали наслаждались друг другом.
— Мне нужно идти, — мяко сказала я.
В моем голосе сквозила грусть.
— Я знаю, мне тоже.
Мы нехотя поднялись с кровати, вот бы сейчас поспать в объятиях друг друга, оделись и вышли на улицу. С неба крупными хлопьями тихо падал снег.
— Как красиво!
— Да, — согласился он.
Короткий поцелуй на перроне, мне пришлось встать на цыпочки, так как он был очень высокий, и поезд унес меня назад на горнолыжный курорт. Когда я вошла в номер, было заполночь, но Юля не спала. Она ждала меня.
— Эти магазины! Еле успела на последний поезд. – не знаю, было ли это убедительно.
— Мы волновались.
— Как сноубординг? – сменила я тему.
— Не понравилось. Я все время падала
— А Диме с Максимом?
— — Им тоже. У них не получалось. Они злились.
— — Завтра опять попробуете?
— Ни за что! – встряхлула своей белокурой головкой Юля.
Ее прозрачные серые слегка раскосые глаза изучали меня с головы до пят. Тринадцатилетняя девчонка как будто улавливала, исходящие от меня волны наслаждения, которое все еще время от времени ощущало мое тело при воспоминании о швейцарском красавце.
— Давай спать. Завтра что-нибудь придумаем.
На следующее утро, мы, вооружившись купленными в магазине на центральной улице купальниками и плавками отправились в бассейн. Я была счастлива, что не нужно оплачивать дорогостоящее сноубордное «удовольствие».
В бассейне было на удивление много народа. Похоже, таких же любителей горных лыж, как и мы. Вода выглядела чистой, так что я, подавив сомнения, спустилась по лесенке и поплыла, рассекая водную гладь батерфляйными движениями…Или почти батерфляйными. Юля плыла рядом. Парни плескались неподалеку. Вдруг на поверхности воды появидись волны непонятного происхождения. У меня еще свежи были воспоминания о фильме «33 несчастья», котрый мы все вместе смотрели незадолго до поездки, в Киеве.
— Пиявки! Пиявки! – не удержавшись закричала я.
Юля завизжала и бросилась ко мне, чуть не утопив. Дима с Максимом недоуменно озирались по сторонам.
— Мам, ну какие пиявки!
— Вон там, смотри вода колыхается.
— Да просто кто-то нырнул.
Мы с Юлей дружно рассмеялись.
Обсохнув после басейна решили отправиться на каток. Боже, какие же дубове эти коньки! Ноги неприятно сдавило, но я решила тряхнуть стариной и выехала на лед. Сначала ноги разъезжались, но уже через несколько минут я плавно поехала вперед, набирая скорость. Не забыла значит.
В короткой черной курточке с отороченным мехом капюшоном, в джинсах, облегавших длинные стройные ноги, с развевающимися от легкого встречного ветра светлыми волосами, и рюкзачком на левом плече, я наяривала круги по катку. От меня не отставали Дима и Юля. У Максима получалось не очень. Поэтому он толкал впереди специальную коляску на полозьях, для начинающих. Поверхность катка была настолько гладкой, что в нее можно было смотреться как в зеркало. Вокруг ни души. Каток в полном нашем распоряжении. Фантастика!
— Девушка, вы бы положили рюкзак, — услышала я за спиной и, кое-как затормозив, остановилась.
Повернувшись, увидела пожилую женщину в хорошей спортивной форме.
— Почему?
— Упасть можете.
— Вот еще! – фыркнула я. Что она каркает.
— Рюкзак потянет назад. Головой ударитесь.
— Спасибо за совет, но я не собираюсь падать.
И поехала дальше. Я бы, конечно, с удовольствием положила где-нибудь рюкзак, но после случая в Кельне, никогда не выпускаю сумки из рук. Ни в ресторане, ни в гостях, нигде. Мы тогда с детьми ездили отдыхать в Европу. На вокзале в Кельне у нас был большой промежуток времени между поездами. Мы бродили по вокзалу, а потом дружно захотели в туалет. Я зашла в кабинку, повесила сумку на крючок, чтобы не упала, не дай бог.
Что чего-то не достает, почувствовала только через полчаса. Хвать, а сумки нет. Меня бросило в холодный пот. В сумке паспорта, деньги, билеты, ключи от камеры хранения.
В кабинке было пусто. Я готова была разрыдаться. Но взяла себя в руки и решила справиться у женщины, ответственной за объект.
— Вы не видели тут сумку? — умоляюще спросила я.
— Она у меня. Две ваши соотечественницы принесли.
Я вздохнула с облегчением. Конечно, на то, что деньги будут на месте, я не расчитывала. Но хоть паспорта и остальное назад бы вернуть.
Милая старушка исчезла в своем кабинетике и через несколько секунд вернулась с моей сумкой. Я заглянула во внутрь. Все оказалось на месте! Просто удивительно. Даже деньги. До копеечки. Я рассыпалась в благодарности и протянула женщине десять евро.
— Не надо, — обиженно сказала та.
Испытав такой стресс, я с тех пор нигде и никогда не отлучаюсь от своей сумки.
Женщина, которая сделала мне замечание по поводу рюкзака, начала кататься. Через несколько минут к ней присоединился подтянутый пожилой мужчина. Они катались в паре, не оставляя сомнений в том, что являются профессиональными фигуристами.
— Каролина, давай у них автограф попросим, — тихо сказала Юля, подъехав ко мне.
— Мы же не имеем понятия, кто они!
— Узнаем.
И она с непосредственностью, присущей юности, поехала за автографом.
— Ну как? – спросила я, когда Юля вернулась.
— Дали! – лицо ее сияло.
— И кто они?
— Белоусова и Протопопов.
Вот это да! Дважды олимпийские чемпионы. Правда это было очень давно…
Мы еще некоторое время катались, затем, устав, отправились в раздевалку, где сели на лавочку и начали расшнуровывать коньки.
Олимпийские чемпионы тоже, наверне, утомились, потому что пришли вскоре после нас и сели на лавочку напротив.
— Вы из какого города? – обратились они к Юле.
— Из Киева. А Вы здесь живете?
— Нет, мы сюда зимой приезжаем. А в остальное время живем в Лейк-Плэсиде. Вы что одни сюда приехали без родителей?
У меня отнялся дар речи. Юля не удержалась и прыснула со смеху. Знаменитые фигуристы удивленно уставились на нее.
Нужно было разруливать ситуацию.
— Вообще-то родители – это я, — скромно потупив вигляд, произнесла я..
— Вы?!
— Я.
Вопрос, сколько мне лет, они задать постеснялись, но было видно, что он вертелся у них на языке.
На следующий день мы решили, раз не получилось с горнами лыжами, будем осваивать санки. На автобусной станции прочли объявление : поездка в горы, высота 2000 м, и спуск на санках.
— Три детских, один взрослый, — обратилась я в кассу, головой показывая, кому детские.
Детские билеты были положены чилдренам до шестнадцати, и хотя Диме исполнилось семнадцать, я подумала, что пройдет.
— Один взрослый, — указывая на Диму, уточнила кассирша, — и три детских?
Она поочередно посмотрела на Юлю, Максима и на меня.
— Да, — решила не спорить я, чтобы все не испортить.
Можно и так, какая разница, главное результат. Хотя, не скрою, приятно выглядеть моложе своего взрослого сына.
Когда автобус наконец взобрался на вершину горы, мы ахнули. Какая красота! Внизу температура поднялась градусов до десяти тепла и развезло, а тут на фоне синего неба в свете солнечных лучей искрился снег. Тысячами бриллиантиков. Мы взяли на прокат огромные деревянные сани, умостились каждый в свои и стартанули. Когда ехали вверх, мне не показалось, что спуск не будет таким уж крутым, поэтому я не волновалась, но когда начала стремительно набирать скорость, поняла, как ошиблась. Впереди один за другим летели Юля, Дима и Максим. Последний все время норовил вылететь с дороги прямо в лесопосадку, расположенную по склонам горы. Мои чувства было сложно описать. Страх смешанный с удовольствием от крутого спуска и огромной скорости.
К счастью, все мы добрались до финиша, где снег стал совсем мокрым. Когда я поднялась с санок, то была неприятно удивлена. Все, что находилось ниже талии было абсолютно мокрым. То же самое и у детей. А на улице стремительно холодало. Я сняла шарф, который был широким и длинным, и обмотала Юлю в промокших местах. Сама же с ужасом думала, что будет, если сейчас подует ветер. Мы стояли на автобусной остановке около часа в ожиданки автобуса, чтобы доехать до гостиницы. Он появился только тогда, когда мое отчаяние достигло аппогея, а штаны начали примерзать к телу.
В гостинице приняли горячий душ, поужинали и, укутавшись в теплые пуховые одеяла, включили телевизор. Глаза слипались от усталости, но когда я закрывала их, навстречу летела злополучная горка. Всю ночь мне снились кошмары с участие саней, скоротного спуска и мокрых конечностей.
В последующие два дня мы еще раз сходили в бассейн, два раза на каток, в кинотеатр, расположенный на первом этаже здания, где находилась наша гостиница, в котором посмотрели швейцарский фильм на местном немецком языке, значительно отличавшемся от оригинала. Это была пародия на «Властелина колец». И хотя мы мало что понимали, но нахохотались от души. Больше всего рассмешил персонаж по имени Пупси-Шмупси. Попытались после фильма сходить с Юлей на дискотеку, но на входе нас остановили, предложили показать паспорта на предмет возраста, причем обеих, а мы их гостинице оставили. Возвращаться за ними было бесполезно, мою спутицу все равно не пустили бы.
В день перед отъездом мы отправились в китайский ресторан в Винтертуре. На первое заказали суп. Что на второе, не помню, но суп оказался таким вкусным, что дети попросили повторить. В ресторане мы были единственными посетителями. Не знаю почему, ведь кормили там пальчики оближешь. Может, просто еще не наступил вечер, когда народ собирается.
— Что на десерт? — с дежурной улыбкой спросил китайский официант.
Дети переглянулись.
— Суп! – в один голос выпалили они.
Улыбка официанта перестала быть дежурной. Она стала довольной. Думаю, мы съели тогда целую кастрюлю.
Но…все хорошее когда-нибудь заканчивается. Наступил день отъезда. Быстрый check-out в гостинице, и поезд помчал нас в Цюрих, откуда на следующий день улетали в Киев.
В Винтертуре мы пересели в огромный двухэтажный состав, и с удовольствием рассматривали то, что попадалось по дороге. Вдруг меня прошиб пот. На очередной станции в вагон зашла компания в военной камуфляжной одежде. В одном из них я узнала Густава.
— Мама, — громким басом позвал Дима, — мы пойдем в вагон ресторан сходим.
У Густава, который тоже меня заметил, слегка отвисла челюсть. Слово «мама» и в Африке «мама». В данном случае оно, к тому же звучало из уст взрослого мужчины, чему Густав не мог не удивиться.
Мне ничего не оставалось, как улыбнуться ему и одновременно ответить Диме:
— Конечно идите. И купите мне горячий шоколад.
На следующий день мы благополучно приземлились в Киеве. Больше на горнолыжные курорты я не ездила, предпочитая Арабские Эмираты.