Если бы солнц было много
Конец апреля. Мы с Лизой прилетели на Кипр. У нее снова бронхит, который раз, начиная с осени, и я подумала, что солнце и море лучше, чем в очередной раз антибиотики.
Идем на море. Солнце уже жаркое, но ветер холодный. И море еще не прогрелось. Посидев на пляже с полчаса, понимаю, что начинаю замерзать.
-Пойдем домой,- говорю Лизе, — холодно, а ты хрипишь.
Она, вздыхая, соглашается. Собираем вещи и идем назад.
— Море холодное,- с сожалением вздыхает Лиза, глядя на лазурно-голубую прозрачную манящую водную гладь.- Конечно, как ему нагреться! Вон оно какое большое, а солнце одно. Вот если бы у нас было несколько солнц…А у нас только одно.
Да…К сожалению, столько всего, а дополнительных солнц нет…
Официант обидится.
Прогуливаемся по набережной. Проходим мимо рыбного ресторана.
— Давай тут пообедаем, — просит Лиза.
Останавливаюсь в нерешительности. С одной стороны знаю, что здесь в рыбных ресторанах очень вкусно кормят, с другой и так уже потрачено немерянно денег, которые из-за кризиса мне теперь приходится считать. Кроме того, хочется хоть немного похудеть.
И все таки решаюсь, уж очень вкусно пахнет.
— Давай.
Заходим внутрь. Ресторан похож на аквариум. Окна до пола. Зимой они закрыты, а на лето складываются гармошкой, и получается открытая тераса. Простые синие скатерти, белые бумажные салфетки, граненые стаканы. Типично греческий стиль. Столов много. Люди есть, но сегодня будний день и большинство столов пустые. Присаживаемся за один.
-Вас будет двое? — задает вопрос молодой симпатичный официант.
-Да.
Он молча начинает собирать со стола лишние приборы. Приносит меню. Обычно я заказываю приготовленную целиком на гриле рыбу. Но каждый раз, прийдя в ресторан, забываю, как она называется.
— Вы готовы заказывать?
Поднимаю глаза от меню, где я рылась в поисках названия заветной рыбы, и вижу старенького низенького официанта.
-Да.
Он быстро достает из кармана белой рубашки блокнотик и ручку.
-Деревенский салат с сыром фета ( это у нас он греческий, а у них village salad ), куриный суп, томатный суп и …рыбу…ну ту, которая целиком…готовится
Умоляюще смотрю на него, только бы понял, какую рыбу я имею ввиду.
— Пойдемте со мной,- предлагает он.
Встаю, иду за ним. Подводит меня к витрине, за которой лежат разные виды рыбы.
— Выбирайте.
— Вон ту, — указываю на симпатичную розоватую с верхней полки.
— Лучше возьмите вот эту,- официант показывает на серую побольше размером, лежащую полкой ниже. — Цепура. Мы готовим ее на гриле.
Вот, точно, цепура на гриле! Именно ее всегда заказываю.
— Она вкуснее и дешевле, — продолжает он.
Я соглашаюсь и иду назад за столик, где меня ждет Лиза.
Суп приносят довольно быстро. Лизин куриный выглядит супом из пакета типа Галина Бланка. Она пробует.
— Мам, он такой, как бабуля мне из пакета варила.
Значит я не ошиблась.
— И очень соленый, — морщится Лиза.
-Ну тогда не ешь, — разрешаю я,- выбери из него только вермишель.
Лиза старательно выуживает из супа вермишель, которой в нем довольно много. Я, на некоторое время отвлеченная своим томатным, который пришлось досолить, а еще выдавить в него лимон, кислоты не хватало, выпускаю ее из виду.
Когда наконец, смотрю на ее тарелку, вижу, что она почти пуста.
— Я решила все доесть,- видя мой удивленный взгляд, сообщает Лиза.- А то официант обидится.
Понимающе киваю.
— Смотри, нашу рыбу несут.
Я сижу лицом к морю, а не к кухне, поэтому, чтобы увидеть несущего второе официанта оборачиваюсь. Он важно продвигается к нам с огромным блюдом, на котором возлегаетнаша рыба. Она разрезана пополам для удобства поглощения. Он аккуратно водружает ее посреди стола. С супом он был не так аккуратен, едва не опрокинув его на меня. А он был горячий, между прочим.
— Ты такая красивая, — щебечет он по-английски.
Замираю. Началось. И что грекам неймется. В этих вещах они могут запросто соревноваться с итальянцами и выйти победеителями. Пропускаю мимо ушей.
— Откуда вы приехали? — не унимается официант.
— Из Украины.
— В отпуск?
— Да.
Он понимает, что на беседу я не настроена, и удаляется. Мы приступаем к трапезе. Сперва я поливаю рыбу соусом: оливковое масло с лимоном. Рыба тает во рту. Мясо белоснежное. Воздушное. Вкус фантастический. Даже Лизе нравится, хоть она рыбу не очень любит. Все время просит добавки.
— А знаешь, — говорит она, рассматривая рыбью голову,- я раньше хотела поймать маленькую рыбку, чтобы с ней играть.
Пауза.
— Только она же задохнется.
Хорошо, что успеваю прожевать рыбу. Так и подавиться можно.
Доедаем рыбу и жаренный картофель. Прошу счет. 23 евро. Нормально. Кладу 25.
— Пойдем,-говорит Лиза, сосредоточенно вытирая руки теплой влажной салфеткой, с запахом лимона, которые официант принес вместе со счетом. Выходим на улицу.
— Вот и поели,- подытоживает моя семилетняя дочь,- теперь дома уже обедать не нужно будет.
Логично.
Ощущение после обеда приятное. Значит не зря зашли в этот ресторан. Умиротворенные, медленным шагом направляемся дальше по набережной к дому.
Если бы заснул автопилотчик.
Вечер. Мы с Лизой смотрим индийский фильм с Ашварией Рай в главной роли. Индийцы как всегда поют, танцуют, а еще между делом прыгают с парашютом.
— Я бы никогда не прыгнула, — поежившись говорю я,- разве только не было бы другого выхода.
— Да правильно, — серьезно поддерживает меня Лиза,- я бы тоже просто так не прыгнула. Вот если бы случилось что-нибудь, если бы автопилотчик заснул…А так нет. Об камень можно удариться.
Да…ради удовольствия мы с парашютом прыгать точно не будем, а то на земле полно камней…
Высоко летим.
День отлета. Собрав вещи, отчаливаем в аэропорт на вызванном предварительно такси. В аэропорту быстро проходим все формальности и садимся возле выхода 42 в ожидании полета. Задержки, слава богу, нет, и нас садят в самолет вовремя. Идем по коридору прямо к входу, поэтому какой самолет не разглядишь. Гармошка выхода приставлена к самолету так, что видно только двери. Зайдя внутрь, с удивлением вижу, что самолет огромный, сиденья в три ряда, по три в центре и по два у окна. На Кипр обычно летают небольшие. Странно.
На такого типа аэтробусе я летела из Мадрида на Канарские острова. Только тогда он был новый. А этот, прямо скажем, прошел огонь, воду и медные трубы. И не аэробус, а боинг 767. Лиза поражена еще больше моего, она на таких еще не летала.
Все время до взлета, она оживленно описывает свои впечатления от махины, в которую нас засунули. Людей, летящих в Киев, в зале ожидания было много, но когда они расселись по местам, то как-будто растворились, и самолет казался почти пустым. Наши места оказались на крыле. А крыло у него не маленькое. Лиза восхищенно рассматривает его. Но к восхищению примешивается и некоторый страх.
Наконец взлетаем. Делаем прощальный круг над осторовом и удаляемся в сторону Турции.
— Тебе не кажется,- робко спрашивает Лиза, — что мы слишком высоко летим? Метров 300? А мы вообще в небе летим?
— В небе, где же еще.
Успокаивается, смотрит в окно. Через несколько минут:
— У меня что-то все время ухо то ли закладывает, то ли откладывает, то ли закладывает, то ли откладывает.
И через мгновение:
— Ничего себе! Какая большая туча. Еще долго будем над ней лететь?
Чтобы отвлечься от мрачных мыслей, навеянных огромным старым лайнером,и лизиными комментами, читаю надписи на спинке переднего кресла. В нее вмонтирован небольшой телевизор. Когда мы взлетели, экран зажегся, но показывать нам ничего не стали, или еще не научились, или просто не сочли нужным. Глаза мои открываются шире. Читаю надпись на экране. Оказывается раньше этот самолет принадлежал Королевским авиалиниям Брунея.
«Jaket kesel amatan dibawan temrat duduk» — гласит надпись, в переводе: ваш спасжилет под сидением.»Pasang tali kelepar semasa duduk» — пристегните ремни безопасности, когда сидите.
Не трудно догадаться, что «дудук» — сидеть, сидение.
Представляете, что скажет брюнейская стюардесса, когда пассажир не вовремя встанет с места, например, когда турбуленция? Прокричит:
— Дудук! Быстро дудук на место!
Начинаю вспоминать, где этот Бруней. Не могу даже представить. Географию в детстве нужно было лучше учить. А язык у них очень милый. Помесь английского и, я бы сказала, турецкого с русским. И что заставило нашу авиакомпанию купить у них этот самолет?
— Где там этот…- прерывает мои размышления Лиза,- чтобы мусор забрал…
Никак не может вспомнить.
— Человек! — наконец выкрикивает уверенно-радостно.
Через несколько минут проходящий мимо человек в лице стюардессы забирает бумажный стаканчик с мусором.
Лиза снова и снова пытается настроить телевизор, тыкая в кнопки на экране «музыка», «кино», «игры».
— Не включается. Странные африцузы! ( я ее посвятила в то, что самолет брунейский судя по надписи в телевизоре). Или кто они там?
— Брунейцы.
-А… Брунейцы…
А что, может, Бруней в Африке?
Между тем, видя тщетность усилий, Лиза берется за Инструкцию по безопасности.
— Если в самолете какой-то запах, комментирует она представленные там картинки,- нужно приложить тряпочку к носу. Мокрую. И ползти туда , где написано «эхит».
Ударение на «э».
Переключается на картинки, где надевают желтенькие спасжилеты. Если умирать, то в желтеньком, бесспорно, веселее и наряднее.
-Вначале одеть жилет на себя, — увлеченно продолжает Лиза, — застегнуть на спине, а потом одеть на своего мальчика или девочку.
Начинаю нервно вертеть в руках посадочный талон. Быстрее бы прилететь. Достаю из рюкзака книгу. Пытаюсь читать.
Вдруг сквозь шум моторов и других частей самолета, который собирается вскоре приземлиться и выпускает закрылки и шасси, слышу: Лиза поет.
— Один серый, один белый, два веселых гуся. Может серый, может белый, два веселых гуся.
Наконец касаемся земли и быстро тормозим. Долетели. Все хлопают.
Родина, это мы вернулись. На бывшем брунейском самолете.